Превосходно работающие механизмы продлевали жизнь в этом затхлом Нижнем Саббате, продлевали искусственно, не по настоящему, но действительно нужно. Хотя?
Скорее всего, было бы лучше, чтобы эта поднадоевшая "низина" исчезла, навсегда, а твари, рождённые здесь, выползли бы, наконец, без опаски на свет и сомкнули свои плотные ряды против самодовольных пришельцев. Но пока этого стимула не предвиделось, и мерный гул фильтров воды в очередной раз это доказывал.
Этот зудящий звук раздражал, но Свон была вынуждена сосуществовать с ним около недели. Он пронизывал все её сны отстрой леской, путал явь с грёзами окончательно, и выводил из себя, пока это крылатое создание висело вниз головой на одной из стен, и не вдыхало так медленно и растянуто специфический запах воды и водорослей. В конце концов, немилостивая судьба, вдруг, выгнала её из Верхнего Саббата нахальной стаей каких-то мутировавших птиц, что вырвались на свободу и учиняли беспредел. То ли орлы, то ли гарпии, в общем-то, теперь разницы нет - мутанты были опасны, а главное кровожадны, и их просто-напросто было много. Поэтому, ища место для дневного отдыха, Птеро, в предрассветных сумерках углядела этих тварей и вовремя свернула с пути, оставив, свой запах в небе, коим они и воспользовались как тропинкой к еде. Акваторий же спас - крылатые каннибалы вдруг как-то резко остановились и, развернувшись, устремились прочь, недовольно крича и рассекая воздух своими огромными крыльями. Вот и вся история. И теперь, спустя неделю, оставались ещё сомнения насчёт их караула около Ворот, но проснувшаяся Эст просто не могла дышать этим искусственным, ненатуральным воздухом.
Вначале она раскрыла крылья, вытянулась, как струна, многозначительно зевнула, и начала осматриваться, прежде чем слететь с насиженного места. Тут она уловила приближающийся, чавкающий звук чьих-то уверенных шагов. Явно шёл кто-то большой. Крылан повернула голову в сторону звука и проследила за всеми линиями силуэта, приближающегося сюда из туманной полосы над водой. 
- Ваау, очередные собратья! - фраза не прозвучала на нужной весёлой ноте, и как-то натянуто поникла, олицетворяя ту самую, непритягательную и пустую атмосферу вокруг. Атмосферу Нижнего Саббата.

Из влажной туманной сферы вначале показался массивный острый клюв, который отчётливо вырисовывался каким-то чугунным набалдашником. Вскоре за этим агрегатом показалась птичья  морда, длинная вытянутая шея, и всё остальное, то бишь весьма короткое тело с длинными мощными лапами, как у страуса. Довершалось это всё коротким птичьим хвостиком и обилием кислотных цветов. Итак, в нескольких метрах, внизу от Свон, вытянув шею и замерев, стояло неизвестное ей доселе существо с абсолютно пустым и непонятным взглядом, так ещё и произнёсшее какое-то странное "Гула" своим скрипуче-кричащим голосом. То ли это неизведанный для Эст диалект, то ли какое-то неизвестное слово, но она уже начала сомневаться насчёт сознания этой твари, и что ещё хуже - насчёт её толерантности к другим, так сказать, саббатцам.
Но до крылатой было далеко, а существо обладало только ошмётками крыльев и глупым взглядом, поэтому, на секунду отведя взгляд к выходу из Акватория, Птеро как-то булькаующе непонятно засмеялась. Смех этот, вначале шёл из глубины, она прикрывала пасть крылом, но вскоре распространился по всему телу и достиг своего расцвета - крылан хохотала в голос какими-то истерическими всхлипываниями и писком, вовсю ширину разевая свои "змеиные" челюсти, где острые зубы щекотал длинный чёрный язык.

Холодный взгляд неизведанного хищника только вызывал зуд и неприятную нервозность, однако же, когда до тебя не достать столь мощным костяным челюстям, ты можно визгливо хохотать во всё горло, содрогаясь всем своим длинным телом. Но тут раскатистое эхо разбивает вопль этого существа, затем вновь звук быстрых шагов, и прыжок в высоту. Огромное тело не долетает полтора метра до своей цели с глухим стуком опускается на пол, что вскоре переходит в волну импульсов, и начинает вибрировать в барабанных перепонках. Свон, на весёлой ноте резко замолкает и, прочистив горло, с интересом следит за нарушителем её покоя.
Наконец, кое-что прикинув себе в уме, она щёлкает языком, и окинув взглядом водяную местность, решительно срывается с ветки, и гиганстких размеров тень, наклонившись, параллельно воображаемым стенам рассекает воздух в метре от птицы. Впереди виднеется узкая, но высокая дверь из временного убежища, где, возможно, всё ещё ждут своего часа, щёлкая клювами, опасные птицы.
- Посмотрим - пригодишься ты или нет! - почти что кричит Птеро, и начинает издавать щёлкающе-бурлящие и визгливые звуки, мурлыкая и выводя рулады подобно сове.

Ночное утро дарит гонку, пока чёрная бархатная мгла накрывает небесные своды над головой и делает очертания теней более резкими и тёмными, словно провалы, вместо глазниц. То тут то там. Свон приходится планировать между выступами прочных берегов, деревьями, наклоняться к воде, касаться кончиком крыла этой быстро-темнеющей массы, следить за своей тенью, и не забывать о скоростном объекте, щёлкающем зубами совсем близко. По шуму, издаваемому птицей, Птеро понимает, что наживка сработала, и можно, наконец, смолкнуть и подняться чуть выше, чтобы не столкнуться с "пташкой". Однако, зияющая вертикальная "пропасть" выхода из акватория становится всё ближе, а значит скоро - свобода, но также то значит, что нужно вновь перевернуться, чтобы в этот узкий проход влезть.
Опасливо снизившись и следя краем глаза за неостающим птенцом, она вновь переворачивается перпендикулярно воде, и тихим ветром просокльзает в проход, где-тут же тело окутывает бесконенчая мгла. Узкий выход переходит в такой же ширины коридор, поэтому Свон планирует, максимально приблизившись к одной из стен, и слегка, время от времени, делая короткий взмах, чтобы набрать высоту.
Но внезапно, на пути попадается какой-то предмет, который замечает эхолокация и чуткий нюх, но в проходе так узко, что деваться просто некуда. Поэтому, не сбавляя скорости, Эст начинает шипеть, стараясь подняться чуть выше, полностью забывая об оставшемся позади животном, ведь через какие-то несколько метров остатки из стаи тех хищнык птиц уже открыли свои налитые кровью глаза, и теперь, поднимаясь с ночлега, шумно хлопают крыльями, ожидая своих жертв.