Каждый день и каждая ночь по-своему была упитанна фееричностью красок и сочностью нектара. Развивалась всепоглощающая природа с невероятной скоростью и с невиданной никогда еще удивительной силой, которая раньше глубоко в ней дремала. Общая мать изменилась, но она где-то все еще сохраняла черты того мира, что некогда существовал на земле.
После недели ночи резкий свет в лицо нещадно слепил полукровку, и в продолжение всего дня пара белесых глаз болезненно слезились. Привыкнуть к этой жестокой перемене по-прежнему никак не удавалось. Раздраженный своим недобрым пробуждением Рид уже с подпорченным с утра настроением отправился на свой пост, который наступал с рассветом. Стресс после акклиматизации никак не рассасывался, наоборот, организм зверя продолжал угнетаться. Раньше это казалось отравлением, затем довыды перешли на мысль об обыкновенной усталости. По началу так и было, пока она не переросла в истощение. Ясная голова не понимала, почему тело ее не слушается. Раскачивающаяся туша торопливо пробегала открытую местность, освещенную золотистыми лучами солнца, и, оказавшись уже во владениях лесных угодий, несносно пробиралась дальше, запутываясь в поочередности перестановки лап, совершая много лишних движений. Крупных существ здесь удавалось редко встречать, может быть, поэтому Риддл позволял себе вслух поглумиться и поворчать над своим состоянием. Свет пятнами перекатывался на бурой спине хищника, пока тот не замер. – Да что ж такое? Так, давай, наркоман, правой, левой, правой давай, ле-евой.. – выговаривал он, подстраивая под каждое слово ноги почти маршируя, как полагалось солдатам, только устремив взор вниз. Самец был так увлечен процессом, забыв об округе, и в один момент наступил на что-то не то. Оно было мягким и обросшим грязно-серого цвета шерстью. От неожиданности полукровка хотел было отпрыгнуть, но вместо этого, потоптавшись на “нечто”, запутавшись во вьющемся ворсе, повалился мордой наземь.

Этот маршрут Рид проходил множество раз, выучил его в совершенстве наизусть. Это был самый короткий путь через нехитрый лабиринт, без затраты дорогой на данный момент энергии. Конечно, при таком раскладе полукровок просто напросто не чаял наткнуться на сюрприз, но они друг друга все же нашли. Можно сказать, что самец расслабился, но как тут не забыться, когда словно грибов отведал. Самец казнил себя за всю небрежность ситуации, ведь он мог и должен был правильно среагировать на непредвиденный предмет, должен был быть внимательнее и серьезно отнестись к делу, должен был хотя бы предвидеть, прислушаться и в конце концов принюхаться. Нижняя челюсть, которая первая встретила земную гладь, ныла, в висках пристукивало и, кажется, во время падения Рид прикусил язык. Неожиданность подала первые признаки жизни: она зашевелилась, что не на шутку испугало полукровку. Бурый попытался встать, но из всего из этого у него получалось только то, что нервно дергаться. Но вот от чего-то заднюю лапу словно ужалило и Риддл инстинктивно подскочил, отпрыгнув от мохнатого предмета, попытался как можно проворней развернуться грудью к врагу ли, к другу ли, и занял свою позицию в двух метрах от серого пришельца, грозно расставив ноги. На самом деле “нечто” вовсе не было похожим на что-то неоткрытое, оно и не было ужасным, как представлялось самцу, наоборот, силуэт зверя походил на псовое происхождение. По массе Рида оно не пугало, по крайне мере теперь, но он не знал, что от него ждать. Природа могла наградить его нечто большим, чем габаритами. Зверь был совсем неестественно заросший мехом, отчего на концах шерсть собиралась отдельными прядями. А чего стоил запутанный между мертвыми, сухими корнями хвост! Это целое отдельное существо! Кожа под холкой вздрогнула, и шерсть на ней воинственно приподнялась, хотя выражение морды было двоякое: на нем выражалось и ярость, и изумление, и раздражение. Незнакомец не принадлежал к его стае, и главный вопрос был бы о том, кто он вообще такой, но прозвучало вовсе не оно: - Неправильно делаешь, что таскаешь за собой эту метелку. Давай прямо здесь с ней покончишь, ну а я прослежу, сделаю-таки сегодня доброе дело, - почти весело сказал Рид, дернув головой в сторону преследующей неудачи серого зверя. После укуса, лапа не то что страдала, но неприятно покалывала, а тело более уверено держалось в состоянии неподвижности, чем при действительно пьяной с виду ходьбе.

Неизвестный оказался не разговорчив. И вполне диким. Ровно настолько, словно пред нами предстал наш первый предок. Хотя, судя по его сединам и золотым глазам, это вполне могло оказаться правдой. Пощурив взгляд, Рид несколько раз нетерпеливо дернул куцым хвостом, наблюдая за телодвижениями зверя, фыркая себе под нос от  каждой очередной попытки серого высвободиться. Запахло сыростью. В древесном куполе присутствующие не подозревали, что за его пределами небо пробудилось и пролило на землю немало влаги. Но очень скоро с крон стали просачиваться капли дождя. А тем временем хищники не спускали друг с друга глаз. - Проблемы? – совсем рядом отозвался знакомый клокочущий тембр голоса, разорвав напряженную ноту тишины. – Вовсе нет, - охотно поприветствовав собрата, ответил полукровок, переводя взор на друга, и слегка улыбнулся краями губ. Наблюдая за хитрющими глазами черного, Риддл отчего-то почувствовал себя легче. Оно неспроста, ведь они оба не чистых кровей, и это самый главный факт симпатии друг к дружке. А так Шкура наделен довольно жутким характером, а его искусность докучать всем – ох, в кого ж он такой уродился. Незнакомец встревожился, что собственно и ожидалось, ведь он двум полу-волкам не противник, да и ни ситуация, ни климат не сопутствуют ему. Кажется, он и так влип уже без нашей помощи.  Бурый неторопливо переставил лапы, плавно направляясь в сторону состайника, давя свой интерес к серому животному. Настолько он ценил простые правила, которых здесь было достаточно. Но и законы стаи он не мог упустить без внимания. ..А, знаю! Природа за нас все сделает. Долго ему не протянуть. Живо подскочив перед носом темношкурого, старательно загораживая собой неприятеля, и подталкивая лапами в черные бока Шкуры, протяжно проговорил, почти что иронично запел:  – Вижу, что здесь ловить нечего. Пойдем-ка мы. А погодка-то и вправду мудреная.

Отредактировано Riddl'e (2012-01-03 18:23:25)

И вновь движение. Болезненное движение. В мыслях бурый надеялся на спокойствие на его участке. Тогда быть может удасться посочковать и взремнуть часок другой. Но врядли удасться; он все еще не доверяет Черному. Земля под лапами очень скоро намокла не смотря на гущу листвы дерев над головой. Смешок попутчика привлек к себе большее внимание, чем странности непогоды. - Бедолага, чего только в лесу не встретишь - глумился Шкура, постепенно остывая, хотя это было лишь очередной блеф мнительного затишья. - И не говори. Сплошной кошмар, а не звери. Гляди все так либо помрем, либо превратимся в одно из этих, - последнее слово Рид произнес довольно брезгливо. - Ах да, - перепрыгнув невысокую корягу, продолжик полукровок, - почему ты не с остальными, соскучился? Его слова не были полны тем же сарказмом и иронией, что отражали фразы темношкурого. И все же мимика в общении с ним работала словно зеркало, отражая его повадки. Очередное прикрытие, не иначе.

На вопрос Шкура в свою очередь снова фыркнул от смеха, а затем стал излагать суть своей недоброй сводобы. Бурый покачивал головой на его слова, временами удивляясь и в тот же момент представляя не то выходку состайника, не то как его же отчитывают, отчего двусмысленная ухмылочка не отпускала морду Ри, пока рассказ не подытожился. Похоже на правду, так на него похоже. Чем дальше самцы продвигались по чаще, тем подозрительнее становился казалось бы простой дождь. По стволам стекали вовсе не серебристые капли, а непонятная грязь. Фантазия уже рисовала ужасающие картинки перед глазами Риддла о том, что творилась на открытой местности. И чтобы избавиться от нелепых мыслей, бурый тряхнул головой в сторону. И в самом деле не может быть все столь плохо, в этом новом мире полно отклонений. Вернувшись всем нутром к собеседнику, полукровок вопросительно изогнул одну бровь. - Ну-у, - протянул он, - ты наверное преувеличиваешь. Неужели извинения не повлияли на твою ссылку?
- А что я, меня долг о здоровье, как ты, не спросит, - и сразу же после ответа в носу что-то защикатало, и полукровок неожидано чихнул себе под ноги, чтобы своеобразно заглушить звук, но даже это не помогло, и чих вышел необычно громким звуком, как только может из себя выдавить зверь.

Мокрый нос горел, как будто его только что ужалила пчела. Наверное, бурому показалось, но его друг опяить залился очередным приступом язвительного смеха. Риддл покачнулся в сторону, где должен был бы стоять черношкурый, но его там не оказалось. Тогда он качнулся в другую сторону, но его ожидал тот же нулевой результат. Шума в воздухе стало значительно больше. Глаза ужасно щипали, Ри лапой пытался вытереть их, но очердной чих нарушил всю его координацию движений, и чуть отпрянув назад, он повалился с лап, приземлившись на своий мохнатый зад, а его спина, кажется, встретилась с чем-то твердым. - Что за черт? - сказал самец не своим голосом, пытаясь лапой дотронуться до своего опухшего обоняния, отчего его глаза собрались, а Черный вновь захохотал во все гланды. - Т ынаходишь это смешным? - опять спросил Ри, огрызясь. Полукровок совсем ничего не чувстовал носом, но до этого момента он учуял ужасно раздирающий ноздри запах.